Я боюсь пьющих мужчин.
Запах этот по водным горкам
Спускает в гниющую рану,
В которой стою ребёнком.

И дёргает шоком мой мир,
Не чувствую больше ног
И тело как штрих-пунктир
Троит, будто в коже ток.

И чуждый отходит дух
От тела из раны гнилой
И взгляд уже детский потух,
Готовясь уйти на покой.

Но вяленый тела плен
Душе не даёт улетать,
Без выхода и перемен
Ей приговор - просто ждать.

Чего-то без срока и дна,
Быть может когда за порог,
Быть может когда-то весна,
А может когда-то курок.

Быть честной, не страшно и жить,
Страх выпив, не больно уйти.
И больше не трусить, смотря как пажи
Себя норовят записать в короли.

Пажам своё место - порог,
Мой дом - только мой и весна.
Ещё - королей, а курок -
Той ране гниющей без дна.

15.12.24

Сразу больно очень,
Сразу море слёз,
Сразу щёки в клочья
От ручьёв полос.

Сразу спотыкаюсь
О слова, как конь,
Загнанный в угаре
Скачки роковой.

Сразу тонут мысли
В пене горьких чувств,
Сразу зубы стиснув,
Еле волочусь.

Сразу, сжав до боли
Пальцы в кулаке,
Как последней волей
Висну на крюке

Брошенных событий
Мне под синий след,
Где покорной нитью
Вью себе обет.

12.12.24

Обутые в слова,
Одетые в слова,
Как в крепостях в словах
Живём.

Не можем распознать,
Боимся опоздать:
Не в здесь-сейчас, а в завтра
И потом.

И как проводники
Слова те угольки
В искристой мгле
Ведут

Не в дом и дивный сад,
А слишком часто в ад,
Где сможешь ты найти
Приют.

Разбить и растолкать
Те горе-угольки
Поднимется рука
Моя.

"На поле васильки,
Мой дом, дети мои",
Но сердце шепчет робко -
"Здесь не я".

Как словлены в слова,
Пусть сломлены теперь:
Ни образов, ни слов.
Поверь,

Сломаться сейчас - рай,
Ты тихо наблюдай,
Как сердце открывает
Дверь

В миры, в которых ты
Ни разу не бывал,
Водимый мимо словом
Угольком.

И сердце заискрит,
И новые слова
Придется вынимать
Как снежный ком.

Застрявши глубоко
Во внутренних краях
Покрыты диким черным
Мхом

Молчат они и ждут
Когда же, ну когда
Ты дерзостью наполнишься
И льдом?

Холодною рукой
Убрать все угольки,
В молчанье искр слушая
В ответ

Как тает снежный ком
И трескаются мхи,
И новые слова увидят
Свет.

И пир и мир тогда!
На новеньких полях
Разложен будет
Новый бастион.

Не "дом" и "дивный сад",
А нечто что никак
Не описать заточенным
Пером.

И только полон он
И света и любви,
Слова которых тоже
Растворятся.

И стены бастиона -
Не стены, а миры,
Где души с душами
Хотят остаться.

Где нет "домов", "садов",
Но дети есть мои,
Мои тепло, любовь
И ты.


04.12.24

Моё родное и побитое отечество,
Делить мне тебя не с кем, да и нечего,
Не знаю как делить мне искалеченное
С кем-то рождённым наравне.

Переливается из чашей поколения
Твоё отчаяние, бессилие, сомнения,
"Он просто недоразумение,
Пойдёт топить себя в вине".

И образ чёртом пляшет занавешенным,
На ниточке вверху угла подвешанным,
Каким он может обернуться бешенным,
Если доверишься ему.

Если самой собой при нём останешься,
Сожженной будешь, взаперти измаешься,
Не расхлебаешь, с жизнью ты расстанешься,
Останься лучше ты на берегу.

А он - Атлант под небосводами бетонными,
На два плеча легли ему погонами
Адамова печать и роль покорным быть
Под батюшкой царём.

Не просто быть, а быть покорно бешенным
И жечь, и бить, как чёрт тот занавешенный,
Иначе быть ему повешенным,
Ведь сила его больше не при нём.

И силу отсекает свою сам теперь -
"Ты, баба, рот закрой и за собою дверь,
Вам только волю дай и уши свои вверь,
Ищи- свищи Самсона прядь".

Промыто, прополощено белья белей,
И утро вечера теперь не мудреней,
И мамок-нянек хоровод теперь робей
Готов подняться помогать.

И может быть я кадуцеем выткана,
Но сколько раз сожженная до нитки я
И Евой и Лилит как кислотой облитая,
Чтоб вышла поправей.

Не стану я с тобой делить отечество,
Не стану продолжать его увечия,
Но рядом встану в страхе подвенечном
Я родиной тебе.


10.12.24

"Лисица"
Это ты у меня научилась?
"Артистка"
Я и не знала, что ты у меня такая!
"Стыдилась бы"
Люди что скажут, не понимаю!
"Эгоистка"
В кого ты хоть вся такая?

Босая, нагая, хромая, убогая
На сцене цирка с хвостом пушистым рыжим

Стихи читаю, танцую, полная
Любви к себе открыто бесстыжей.

"Лисица"
Нет, я у себя,
с рожденья теплился талант.
"Артистка"
Это я.
Был табурет, песни и бант.
Я до сих пор не понимаю, что скажут люди.
Я в маму с папой - талант на блюде!

30.11.24

негативить страшно,
как растекаться чернильным пятном,
лучше гуашью,
чтобы доправить потом.

кляксить опасно,
вздуться дыханием бед,
синею краской
угол и суп на обед.

без проволочки
мир заключённых в узду
должен быть прочно,
целая жизнь на кону.

кляксить за дверью
в дождь или в лютый мороз.
скормленной зверю
стать средь любимых берёз.

30.11.24

Я на вас не рассчитываю.
Я - только на свой огонь.
Не смогли вы считывать
Айседоры гений живой.

Не смогли вы и с Чайкой справиться,
Провалившись на берегу,
Впрочем, если меня поставить к вам,
И я справиться не смогу.

И вернувшись на место своё,
Подол платья заправив в сапог,
Заслюнив, чтоб не видеть, свечу,
Мне идти за четвертый порог

В темноте, слепоте, глухоте...
Без фарватеров и маяков,
Лишь на чем-то внутри так похожем на свет
И на цоканье конных подков.


27.11.24

я хочу свой рот покрыть поцелуями,
лишь бы не говорить.
и лишь бы самой не двигаться -
в объятья себя заключить.

целуй же меня, целуй жарко,
целуй, как пьют горькую и медовую.
испей же меня до дна, до последней капли,
чтоб не осталось для мира во мне говора.

обвей же меня удава объятьями,
сожми, усмири, заправь, успокой,
чтоб впредь не хотела выплеснуть я
Вселенной свой мир лихой.

лихА, излишка, удАлая,
жжёт больно лихая кровь,
и нет того, кто б хоть малую
вместить, усмирить бы смог -

то доля нечеловеческая,
убьет, разорвёт, разнесёт
на мелкие точки по Млечному,
тогда лишь придёт мой черёд

сломаться, смириться, расправиться
по всей своей белой кости,
на уровень первых позариться
и ношу блаженно нести.

29.11.24

Мужчина думает, если я не могу остаться,
Значит, иду к другому, а что ещё может меня манить!?
И да, я ушла к Константину... Сергеичу Станиславскому.
Мужчина был прав, теперь так с гордостью может он говорить!

28.11.24

Покинь себя там, где устала,
Приди в себя там, где ещё жива.
Уйди от тех, с кем сердце биться перестало.
Приди в себя!
Приди в себя!
Приди в себя!

Пусть грубо, куце, неуклюже
Начнёшь свой проволочный путь,
Пусть вляпаешься "в жир" и "сядешь в лужу",
Не страшно, просто в себе будь!

Полезут штампы, страхи, перья,
Клоки из памяти, дым, вороньё...
Не бойся, выпускай! Поверь мне,
И это тоже всё твоё!

Из 90-х твои корты,
и семки, и упрямый "чё",
Из школы поднятые плечи,
И в хруст зажатый кулачок...

Ты просто сдайся своему богатству,
Легче под музыку, но можно без неё,
И наблюдай как в твоём царстве
Низы с верхами, лево с правым вновь разверзаются в одно.

23.11.24

Милый, добрый, нежный, ласковый,
Не ворочься, не гневись,
Ведь сейчас не будет сказкою
Наша проклятая жизнь.

Словом выплетена брошенным
Сотни раз: за пядью пядь.
И теперь с тобой, хороший мой,
Нам по жизни расплетать.

Просто будем, просто справимся,
Как-нибудь, когда-нибудь.
А теперь нам время славиться,
Отправляться в добрый путь.

Если словом новым сможем мы
Нашу жизнь перелатать,
То тогда она, хороший мой,
Станет сказкою опять.

22.11.24

Мама, мама, мама, мамочка -
Хвоя лесная, налитая ягода.
Как же так, - до сих пор тебе
Строчек своих не посвещала я.

Край земной, колкий чертополох,
Стоит ли говорить,
Как по земле сырой
Больно порой ходить.

Рек могучих молитва упорная
Борется за меня.
А я буйная. Непокорная.
Глупая. Дитя.

Мха белого постель пушистая.
Я прилягу здесь -
Успокоиться неистовой.
Хорошо как, что ты есть.

24.11.24

Я не верю в женскую дружбу.

Вокруг меня было вороньё, да смрад -
Гиенье племя наспех меняющих морды.
Как мне пробраться через этот рвущий сердце ад?
Как на удилище своё зайти покорно?

Затмил весь мир, как на реке жандарм,
Бесчестной твари низкой подлой образ.
Предательства гниющего угар
Забил все запахи, и вкус, и голос...

Ни говорить, ни видеть, ни дышать
Я не хочу в том племени гиеньем,
Но как зараза, эта в женском облике
На всех других разносит мразье бремя.

Как отделить? Ведь я сама себе
Перекрываю реку, вкусы, воздух.
Весь мир в медовых женщинах,
А я смакую эту дёгтярную розу.

Да, мрази эдакой редчайший экземпляр -
Непробиваемый дубовый гроб при жизни,
Ни чувств, ни слов, лишь свысока оскал
дурной надменности, тщеславия, корысти.

Как мне оставить этот гроб пустой?
Как перестать питать его своей обидой?
Задвинуть как в болото на постой
Новинкою к кикиморам постылым?

Снимаю пелену с себя
претензий, ненависти, боли,
Прожив все их, себя любя,
И выпустив себя на волю.

Быть может сразу не смогу
Увидеть дев других, медовых.
Но я присяду на лугу,
И соберу себя по-новой.

8.11.24

"Одиночество" -
Будто короче сказать
Не так страшно.
Ни порок
И ни жизнь, пророчествуя,
А так просто -
Одиночество.

Будто не глыбами
ворочить,
Не себя раздвигать
Для вагонов информации,
Чувств и невидимого прочего,
А так - между прочим,
Ерунда! - одной сидеть
В одиночестве.

Не ломать себе кости
на снасти,
Не закусывать губы
в напасти
Припадков небесной почты.
Нет, ничего такого...
Лучше просто назвать -
"Одиночество".

14.11.24

Копытцем ледяным
декабрь бьёт.
Усталый хоровод
Разбросанных осенних листьев
засыпает.
Переходя ноябрь вброд,
Взъерошенно гнездятся утки на пруду,
не улетают.

Такой чудной он этот переход в зиму из осени:
То хмурит небо, нагнетает,
То завывая, что-то просит,
То веселит румянец на щеках,
То снова тая,
в лиричные снежинки всех уносит.

14.11.24

Принять стезю
на полную
на всю.

Там где-то
переход
переодетый,

Закрытый
от моих усталых глаз.

Но тело обещает
распознать его
на раз.

И вероятность есть,
что я приму,
привыкну.

И даже обрету себя,
в облипку,
как латексный костюм.

Уже готова веселиться,
вот только б
не сторчаться и не спиться.

Несу?
Что чувствую,
то и несу.

Такой, как видите,
отныне
мой удел.

Не стоит вам
ровнять меня
по вкусу.

Вам это не к лицу,
не к статусу
подобная осечка в чувствах.

А у меня своя стезя,
и ровня ей...
и только ей я,
вся.

14.11.24

Я - сарайки с шапками снега,
Обшарпанная штукатурка домов.
Я - тверское покатое небо.
Я - девятки без тормозов.

Я - скворечники из бутылок,
И просвет меж деревьев ветвей.
Я - каленые угли в печи,
И прямая железных путей.

Я - застывшие лужи марта.
Я - кирпичный цвет гаражей,
Казаками забытая карта
И невключенный свет фонарей.

Я - медведица прямо над домом,
Стайка ласточек низко к дождю.
Я - раскатая молния с громом,
Край, где я себя всё ещё жду.

03.2022

Не рассекайте Тела своего,
Звенит гудок, зудит мосток,
Срываясь сразу вниз и между строк,
По умолчанью возводя безмолвьем мнимый мир.
А строки важная стезя, опора, грани,
Без них не жизнь, а западня иллюзий
Чего ради?

Не будьте "слабыми на передок"
Звенит гудок, зудит мосток,
Как ломан безобразен этот стих,
Так тесен, мрачен и постыл вам будет рассечённый мир.

02.10.2024

Я не знаю можно ли вырубить неуверенность,
Но я знаю, что можно ее осознать.
И как Данко нести пред собою,
И как леди вперед пропускать.

Пусть пройдет, я же следом за нею
Твердой поступью, я ж без неё.
Не дрожу я теперь, не робею,
Вижу ясно, но сердце моё

Не поёт теперь нежной лазурью,
Не открыто теперь перед всем,
А уверенно знает и чует:
2 дороги и 5 перемен...

Всё объято, охвачено, прожито
На уверенной почве моей,
Наперед всё мне внутрь положено,
Вижу как, что, когда и зачем.

Только мир теперь будто мой сузился
Или я слишком стала большой.
Будто выдохнул воздух, сконфузился,
Стал понятный, обычный, простой.

Не осталось в нём звона прозрачного
Неизведанных мест и людей,
Сердца ёканья и заикания,
И нелепых событий, идей.

И давно уже не наблюдаю я
Тех сюжетов "смотри и дивись"
Может зря пред собой пропускаю я,
Неуверенность леди, вернись.

Может быть мы б с тобою поладили
Если б в внутреннем мире сошлись
Поступь твердая, бьющая в землю
С песней сердца взмывающей ввысь.

7.11.24

Век
Сто прошёл помех
За разом раз
Из года в год
Прошёл он сто своих невзгод,
Чтоб счастье уравнять.
Путь века -
Настройка струн гармонии,
Путь зренья красоты среды,
Идущий через человека.

когда сломался дверной замок,
грохнулся телефон и теперь фокус скачет
проекта важного сорвался срок
поверь, ВСЁ это ничего не значит!

ты просто мягко опусти
на "плей" дрожащий палец
и одним махом отпусти ВСЁ
под сломанный свой танец!

05.10.24

Я радоваться как дитя
Каждому шагу, любому успеху,
Клянусь себе,
День каждый свой живя,
Как историческую веху.

17.10.24

Тугая струна внутри
- это ты
Протянута не с рождения твоего,
А с начала веков.

Не веришь себе?
Посмотри -
Струна превратится
В громаду и стяжку оков.

Поверишь себе?
В один миг
Струна распрямится,
Раскатится вольно.

Отзывчивой станет
Покажет тебе -
Откуда рождаешься ты,
И куда устремишься довольной.

Пронзая тебя
С пяток до головы,
Пути выбирая по нервам
И мышцам, до звона и боли,

Проходит струна твоя
И говорит
Твоим языком
О твоей воле!

Танцуй же себя!
Играй на своей же струне,
Внимая свои же мотивы!
Раскройся в своей же игре,
На век позабыв все чужие!

Вы помните, как чист пронзителен открытый детский взгляд?
Как из душевных недр давно забытое живое поднимают доверчивые детские глаза,
Готовые смотреть и видеть,
Слушать, слышать,
Любой звук, взгляд, движение
До капельки впитать.
Так смотрят пристально лучистым взглядом искренним
Мир наполняя твой теплом
Что ты и сам раскрепощенный, как будто заново рожденный
Готов открыться и тепло принять
Готов границы раздвигать
И света сделать полный вдох
Как шаг к себе на островок, где жив тебя начала маленький росток,
Что тянет руку детскую к тебе,
Так верит, так открыт, его ты проводник.
Смех, слёзы, первые шаги, находки,
Ссадины, печали – всегда к тебе бежит,
Мир для тебя переворачивая, новым открывая.
Такой прозрачный чистый хрупкий белый холст
И весь тебе он только доверяет,
И кажется под детским взглядом безграничен этот мир и будет так всегда, он знает.

Но что-то происходит вдруг,
В тонкой душе сначала бунт,
Потом как тучи в ясном небе, взгляд чистый недоверие сгущает
С тоской и болью крик несогласия из сердца вылетает,
И мутной пеленой на взгляде оседает,
В котором теплится еще надежды слабый огонек
И пониманья детского заботливые нотки.

Но вот туман надежды тает,
И слабый огонек потухший кроткий взор сменяет,
Теперь из колыбели той старается бежать,
Которая не стала пристанью души,
Когда должна была ей стать,
Бежать искать на стороне
или замкнуться навсегда в себе,
льдом недоверия себя сковать.
Сломался огонёк – источник веры и чистоты живительный поток.

Что случилось? Как это произошло?
Как упустил живую нить?
Безудержное сердце беспокойное всё будет день и ночь твердить.
Как мог я ошибиться? Как мог предать? Как мог доверия я безграничного не оправдать?
И ум пытливый будет повторять, прокручивать перебирать – где не хватило, где добрать,
Как на дорогу эту встать, что приведет, вернет обратно детское родное,
Откроет вновь закрытый сердцу путь,
Чтоб больше никогда себе вовеки не позволить свернуть и обмануть.

И изнутри придет ответ простой –
«Мир детства вспомни свой».
Представь себя и ощути – когда ты первые шаги ступаешь,
Не видя образа, куда идешь, проводнику ты безгранично доверяешь,
Свою ладонь в его ладонь кладешь.
Внутри же света неуемный танец рисует, образ светлый возводя,
И всё природное в тебе трепещет предвкушает
Скорей добраться и войти в тот мир, который ждёт тебя!

И вот сигнал проводника, что ты пришел, провозглашает,
И сердце с упоеньем замирает в миг важной встречи,
Глаза открыв, ты смотришь ощущаешь,
Свой образ с окружением сводя,
И самой сути не найдя,
Взглядом настойчивым проводника пытаешь,
Подозреваешь – "Он что-то прячет в рукаве",
Недооткрыл, суть на потом оставил,
И тысяча живых вопросов – Как, у кого, и где
Он предоставит сокровенное из правил?
Ты смотришь на проводника,
А он не понимает, что ждёшь ты от него,
Его услада удовлетворением
Вдруг раздражение сменяет – Ты делаешь не то!
Уже давно пора в том мире жить,
Быть лучше, под оценками служить, не нарушать…
А ты еще никак не можешь свой образ внутренний на этот мир одеть,
Прикинуть, подогнать – где дотянуть его, а где убрать...
И некогда – тебя уже бегом ведут, кричат, молчат, не понимают, в руки дают и запрещают.
Тогда растерянный ты с болью понимаешь,
что мир не тот, который изнутри течет,
который сердце представляет,
А самый главный человек его никак не открывает,
А под ноги тебе как есть кладет,
И видишь ты, что сам он не у дел,
А ход потока мощного не в силах ты нарушить,
И ледяной волной тебя разносит по частям,
От тела отрывает душу ….все дальше разводя.

Ну вот - ты что-то вспомнил.
И что же скажешь для себя ты после представленья?
«… да это так… всё так… всё было так».
Так что же всё сами продолжаем
Сквозь эту слепоту и боль детей своих водить
И самое родное чистое открытое ломаем
Единственное, что самих нас может оживить
Нет. Хватит. Всё. Вернуть ребенку чистый взгляд мой долг, боль моя,
Боль матери, отца
Боль женщины, мужчины боль,
Жены боль мужа,
Родителя,
Проводника,
Не впихивая, надзирая, вдавливая и ломая холст хрупкий,
А образами сказки мира возводя,
Желание открытий разжигая,
к нему прислушиваясь, чистоту его внимая,
Вот роль священная моя,

С чего начать?
С себя.
Ведь я забыла даже как мечтать,
Как образ возводить, к нему идти и сразу жить,
Себя им зажигать и тот огонь другим передавать.
Я с части самой маленькой начну с песчинки с образа ее и заложу живое в нем начало,
Под целью целое,
Чтоб изнутри светилась жизнь, пульсировала и дышала,
Чтоб впрыгнуть в образ светлый захотелось,
Чтобы взахлеб им пропитаться,
В себя вобрать,
В нем навсегда остаться.
Чтобы горели изнутри глаза и этим светом
Зажечь искру в ребенке я б смогла
И пригласить в тот образ за собою следом.
И больше времени нет ждать
Ступлю сейчас свой первый шаг,
Руки мои, и всё в моих руках
И мне решать.

2013

Моя родная Планета невероятно красивая на ней так всё легко и очень красиво, такие прекрасные тонкие миры вырастают просто от мыслей. Тонкие прозрачные текстуры, похожие на воду, наполняют её, переливаются, разлетаются и снова соединяются, никакого постоянства только льющиеся от розовых до голубых всех оттенков переливы языков нежной материи. По меркам Земли - несуществующей материи, ведь её нельзя передать, подарить, положить в сундук, поставить на комод или построить из неё дом, она просто льётся по пространству в разные стороны сотни разных лоскутов, соединясь друг с другом в причудливые формы на мгновения и разлетаясь снова. И этих мгновений достаточно, чтобы насытиться этими формами и двигаться своими мыслями дальше. Ни тел, ни еды, ни одной постоянной формы, только постоянное движение.

Я очень скучаю по ней, и долго не понимала зачем я здесь на Земле, долго была не согласна, ведь я совсем не приспособлена к жизни здесь, ни клеточки памяти в моих кодах о том, как тут жить. Здесь так много статичности, постоянства, столько усилий нужно, чтобы создать хоть что-то в реальности, чтобы насытиться до удовлетворения. И люди при этом ещё большей стабильности хотят, я в этом никак не могу нащупать с ними контакта.

Эпицентр моей ярости и несогласия с тем, что я здесь, породил огромное количество энергии, которая как лава разлетелась из меня на пол под моими ногами, ковер, стены, ткани одежды, закат в моём окне и я ощутила, что всё это мне дорого, за столько лет я уже полюбила теплоту и текстуры твёрдой Земли. И состояние моё превратилось в такое как как будто две прекрасные очень разные женщины в разное время были моими мамами, и я ощутила огромное тепло между ними, и это тепло проходит через меня.

Я приняла то, что я теперь живу здесь, и пусть Земле не хватает этой легкости, непостоянства и красоты моей Планеты, но ведь теперь у Земли есть я, и я несу в себе много клеточек кода неземной, непривычной, незнакомой красоты моей первой “мамы”, которые льются через каждое слово, действие, дело и оседают теперь здесь.

И если вы меня спросите что-то ещё о моей прекрасной Планете, я буду с большим энтузиазмом рассказывать о ней и соединять двух моих мам мостиком тепла и любви, ведь они универсальны для обеих.

Я была черной дырой,
Настолько большой и страшной,
Что во мне пропадали сотни людей.
И самые сильные и чистые тепло и любовь
Не могли меня наполнить,
Они сгорали во мне заживо.
Я на время успокаивалась
Но вскоре снова ненасытная
Начинала втягивать тысячами тепло и жизни людей,
Разрушая всё на своем пути.
Жалкие попытки построить, сводились с большему разрушению, чем было до этого подобия строительства.
Меня и саму втягивала я черная дыра,
Где начало, где конец из этого страшного круга?
Я просто отрицала, что я людоед и черная дыра,
Я просто злилась, что мои пирамидки не получаются крепкими и рушатся...
Дурацкие законы притяжения этого мира,
Но не разрушительная я.

Она вспомнила как была нацистом.
После её стошнило и, придавленная плитой неподъемного груза неразберихи запутанных нитей причин и следствий,
она ощутила резкую потребность вернуть себе землю и небо на место: где добро, а где зло...пока в этой бездне она не разлетелась на миллионы атомов от вскипания непринятия диких новых знаний.

Спасительное знание наконец всплыло в гудящей голове, она вспомнила, что есть ориентиры в законах мироздания.
Закон невмешательства в волю человека.

Она нарушала его тогда, в жутких действиях.
Но она увидела что нарушает его и сейчас, влезая своими советами, осуждениями и мнениями там, где особо зыбко, где оно сбивает людей с неокрепшими мыслями и чувствами...а это почти все ее окружающие...

"Так где эта грань тяжести и легкости формы нарушения закона неприкосновенности воли человека? И есть ли вообще градация тяжести и важна ли она? Всегда есть те, чьи действия и слова будут разрушительными для кого-то, и те, кто это будет проходить, это игра?" - задавалась она вопросами, принимая свою эту сторону, об которую разрушаются жизни людей.

И всё больше ей открывалось притворство, оправдывающее одни действия вмешательства перед другими, которые по смыслу разливаются из одного котла.

Я есть
И триста шестьдесят на триста шестьдесят -
Всё это я
И даже тот, кто у руля
И тот, кто якорь и фонарь -
Всё это я.
И пена, бьющая о борт,
И киль, и палуба, и корд -
Всё это я.
И небеса над головой
И чайки и торнадо вой -
Всё это я.
И боцман, бьющий в барабан,
Матрос и кок, и капитан -
Всё это я.
Нет места в моём мире чужакам,
Но есть вокруг меня места другим мирам.

Антракт, хлопок, бравада мыльных слов,
Клиент готов, журчит песок
Сквозь пальцы, тысячи оков
Волнуются и терпят кораблекрушение.
Как лунный камень, от добра
Вздымается моя река и, как змея
Несётся водопадом вспять,
Омыть тот камень и опять
Отдаться силе притяжения.

Я не знаю за реки -
все ли они впадают в моря, океаны...
Но я знаю за женщин,
Что все они рождены впадать в мир, потому уже, что рождены в женщинах.

И если ты полюбил женщину, а она тебя,
Она захочет течь по твоей твердыне и питать её своими соками,
Пока ты понимаешь и помогаешь ей своей твердыней и силой течь в мир.

Любовь во мне,
Внутри прикосновенье Бога.
Как часто из меня дорога
Вела искать любовь во вне.

Скажите как остановиться,
И внутрь взор свой опустить?
Скажите как собой напиться,
Как распознать любовь внутри?

Как будто тело вижу я и чувства,
Эмоции, и душу даже очень может быть,
Но где же взять мне то искусство,
Что даст любовь в себе открыть?

Как боль в ребре, щекотку в пятке,
И как обиду в горле и груди,
Каким скажите аппаратом
Распробовать мне вкус любви внутри?

Где там внутри меня источник сладострастный,
И сладок ли и страстен он?
Каким на цвет, на вкус, на звук прекрасной
Или ужасной может быть любовь?

Такой же как меж женщиной мужчиной?
Такой же силы, тяги, волшебства?
Или другой имеет вкус, отливы
Любовь, что родом из нутра?

Как хочется мне отыскать источник
Любви внутри самой себя,
Я так устала в роли одиночки
Смотреть вслед уходящим кораблям.

Покругу снова проходить одни уроки,
Что говорят мне не менять любовь
На тягу и истому, стоны и мороки
И растворение в другом.

Какой же вкус и где же вечный генератор
Любви той чистой что внутри,
Что не грохочет голубинным градом
По сердцу, горлу и груди?

Хочу узнать, хочу с открытым сердцем
я видеть даже если мне
Пройти придется через боли дверцы
И отыскать ее на самом дне.

Сегодня я была Медеей
И тело вспомнило опустошение
Когда сгорала в моём яде её плоть
В себе сама сжигала я любовь

Теперь внутри дыра - вина
Без права возвращения
К любимому, к любви,
Ни отпустить теперь и не просить прощения.

Теперь весь этот яд
Те плети пропитал,
Что свила я сама вокруг себя
Жестокостью и несмирением

Как выйти, я сама себе палач,
Самый жестокий свой судья
Принять, простить, себя...?
Как непосильная Бога роль на человеческих плечах...

Теперь они со мной мои же зеркала
Тиранят, давят, как давила я, чтоб силы их желаний подавить,
Чтоб снова избежать урок, не проходить,
Когда любимого должна к другой я с миром отпустить

И видится теперь - не избежать
Урок придётся весь пройти
Принять любовь и боль с открытым сердцем
И хватку рук своих убрать с любви...

Медея, Исида, Иштар, Великая Мать...
в сотнях мифов веревки смыслов -
запутаться слишком легко
в придуманных кем-то мыслях

И только тело твоё и фраза одна
Рождает внутри путь истины
"по вере твоей да будет тебе"
Не закрывай веру чужими мыслями

Увидеть легко живую себя
Одну на все миллиарды
Дыханье, движенья, тепло, ощущенья
Тело дарить тебе радо

Они твои и только твои
Тебя настоящей богатства
Сердце открой и просто возьми
Минуя мифов ковартсва.

Мне жалко тратить на себя
Подсчет рублей, обман, вина
Преследовать и уличать
По возвращению в себя стыдиться малодушью

Все хорошо, дыши
Свой мир внутри нарушив,
Границы внешне сохранив,
Ты стыд, вину принятием раствори,
На камни их поток любви обрушив

От чувств вины, стыда гудит моя душа
Вот так я вижу и в себе не прячу больше
Их вывожу на свет и наблюдаю
Как в пространстве моя любовь теперь их растворяет

Все можно мне пройти, прожить, признать
и вывести на свет принять
И растворить в любви
И быть с собой в любви
И изобилием сиять

Да, денег много есть всегда
Да, на желания мои они
И - да, на все до капли
Нет излишеств
И каждое желание - есть я

Я разрешаю быть себе большой...
в моей материи всем воплотиться
Я разрешаю изобилию ко мне и из меня без края литься
Благодарю себя за это безграничье
Красавица, любимая,
И снова я хочу собой такой живой напиться.

Меня постоянно тянет в боль, в обиду, страх, потусторонние, предков.

И я часто теперь себя внутренне спрашиваю: "смогу ли я когда-нибудь просто жить, не преодолевая эту дикую боль и обиды?"

И сейчас я увидела месяц на темном небе среди сосен и гор прямо перед моим окном, и как будто впервые снова восхитилась этой невероятной красотой этого мира, который создал Бог. Как будто я знаю, что в других мирах такого нет, а в этом мире всё такое нежное, тонкое, беззащитное и красивое. Невероятно красивое, такой другой силы, силы которая обезоруживает, оголяет душу. И это прекрасно и больно и хочется ей либо сдаться, либо уничтожить её, чтобы не испытывать этой боли, за которой открывается любовь.

И я подумала, что я буду всегда помнить красоту этого мира даже когда я уйду отсюда.
И вместе с этими мыслями мне пришло, что я смогу просто жить только как человек полностью принявший красоту и смерть, то что я здесь временно и мне придется уйти и всё это отпустить и с этим постоянным осознанием, с истинным принятием то, что я тут транзитом, я смогу просто жить. Как бы снять с себя панцирь боли и обид несогласия хоть с чем-то, а тем самым всё принять сразу.

Да, так просто теперь петь. Да, тогда не пела - убивали, душили, жгли, топили, за голос резали горло, вешали...и я не буду даже разбираться, я просто тотально сдамся, что тогда так, а сейчас время петь... и что и тогда и сейчас всё тотально справедливо, я уже столько раз в этом убеждалась, разруливая, развязывая эти узлы, контролируя, что всё реально тотально справедливо.

Теперь я просто хочу сдаться Богу во всём сразу - всё было и есть справедливо, да. Без контроля, без проверок, полное тотальное доверие всему, что было и всему, что есть.

Красота - мать моя, огромная сила.
Только взглянув, я всё вижу, все ответы внутри меня раскрываются, и я меняюсь в секунды.

И мама моя земная - сама красота, великая мама, уязвимая, которая не боится быть такой, великая сила, и мне этому учиться у неё, как у самого мира земного и этого месяца среди сосен и гор.

Нет такого фрукта, продукта, который бы передал эту красоту через рецепторы, так как я напитываюсь ей через созерцание красоты такой чистоты.

За этой обычностью простого быта, без амбициозности и величия скрывается какая-то невероятная глубина, достаточность, удовлетворенность просто бытием, которая меня обжигает почему-то, как будто обижает и оскорбляет какую-то часть меня.

А какая-то часть меня ощущает, что за принятием этой обычности и есть мой дом и есть любовь и единение.

И сложно только довериться, но через служение я смогу соединиться со всем в простоте, в смирении, обрести соединение со всем, со всеми силами и теплотой мира, став обычной песчинкой.

Приняв свою незначительность и игривость, и бессмысленность всего этого и себя, я вернусь к себе, к чистому бытию, ощущениям "я есть", созерцанию и съчастию.

И - жить.

Да всё хорошо, зачем мне ещё
Бороться с мельницами
Играть в Бога дела
Ведь я бездельница

Человечная, невечная,
мягкая, смирная
Я тут не управлять, я тут играть
Сотнями играми

Чтобы жадно, эгоистично и нагло
Свои отыскать и наслаждаясь
Несдержанно ярко играть
Делясь, разделяясь.

13.08.23

Из любви разрешить себе всю себя
Разрешить и печаль, и радость, и гнев, и страх
Разрешить быть непринятой кем-то
За презрение на своих устах

За игривое безразличие к бедам других
За предпочтение желаний своих,
За жизнь в своем ритме, на своей волне, в мире своём
Который не нуждается ни в ком

За счастье своё, что так задевает
За тоску и грусть, что кого-то отягощает
За забытое обещание
За беззаботное опоздание

Разрешить себе легко отпускать
Разрешить себе себя любой разрешать
И ощущать в этот самый момент
Как мир весь разворачивается к тебе

Как печаль помогает вылить излишки соли, горечи и влаги,
Как гнев помогает расставить везде, где захочешь свои дороги, мосты и флаги
Как страх помогает глазам от азарта гореть
А радость и счастье на весь мир греметь!

А рядом стоят те же живые люди
Но не те, что помощь тебе тащат на блюде,
ты только рядом сиди
Не сопли готовы твои подтирать,
всё плохо, да, никуда не ходи

А те, кто просто так же идёт
Своей дорогой
И стелит её всегда только от своего порога